В прекрасном расположении духа, объевшись сметаны, кот Барсик вышел
погулять по карнизу балкона девятого этажа. Двигаясь поступательно,
Барсик в конце пути уперся головой в побелку стены. Тут он задумал
развернуться, да не удержался на узкой дощечке и стал медленно, но
неотвратимо падать вниз. Стороннему наблюдателю было видно, что
свободное падение никак не входило в планы кота, ибо тот, инстинктивно
взмахнув лапами пару раз (что ему мало помогло), закатил глаза и стал
истошно орать, стремительно набирая скорость.
Несколькими этажами ниже
покуривал на балконе дядя Федя, волею судеб пересекая своей давно уже
не кудрявой головой траекторию полета кота, греясь на солнышке и время
от времени сплевывая вниз на маляров, которые по долгу службы
находились в подвешенном состоянии в люльке у третьего этажа и
иносказательно материли дядю Федю.
Привлеченный необычным звуком, дядя
Федя посмотрел вверх. Сверху, затмив собою солнце, приближалось что-то
темное. Через секунду он понял, что это что-то было не только темное,
но и мягкое. Барсик обхватил голову своего спасителя всеми имеющимися в
наличии лапами и, не переставая вопить, от радости выпустил когти. Дядя
Федя радости кота не разделил. Насмотревшись фильмов про пришельцев, он
причислил свалившийся сверху объект к разряду неопознанных летающих и
от страха заорал еще громче, чем Барсик.
Своими отчаянными криками они
привлекли внимание тусовавшихся на скамейке во дворе старушек.
"Срам-то, какой!" - заключила одна из них, затем плюнула и погрозила
клюкой куда-то в сторону новостроек.
Через пару минут дядя Федя
отодрал-таки от лица царапавшегося Барсика и, раскрутив, швырнул
пришельца туда, откуда тот явился, то есть вверх.
Этажом выше
жил-поживал, да добро пропивал слесарь-водопроводчик Забулдыгин,
жестоко мучившийся по утрам синдромом хронического похмелья. Сидя на
кухне и поглядывая то на часы, то в окно, слесарь размышлял о жизни. В
10.01, напоминая своим поведением и ревом подбитый истребитель, вниз
пролетел соседский кот. В 10.03 соседский кот прилетел обратно, застыл
на мгновение в высшей точке траектории; расставив лапы в стороны,
повертелся вокруг своей оси, напомнив слесарю, вертолет Ка-50 "Черная
акула", и, не в силах совладать ни с законами физики, ни тем более с
законами аэродинамики, продолжил свое падение. Забулдыгин твердо решил
бросить пить.
Несчастный Барсик летел вниз, минуя этаж за этажом, и без
приключений добрался бы до земли, если бы ему на уровне третьего этажа
не попались маляры. Маляры не делали ничего предосудительного. Они
красили дом, прикрепив предостерегающую табличку к низу своей люльки,
так что прохожий, завернув за угол, сначала получал несколько капель
зеленой, либо одну-две более дорогой белой краски и только затем,
задрав голову, читал: "Осторожно! Малярные работы!"
Барсик, почти не
разбрызгивая краску, рыбкой вошел в ведро (все судьи - 9 баллов).
Удостоверившись, что жидкость в ведре хотя и белая, но не сметана, кот
постепенно начал выбираться наружу.
Маляры слышали, как что-то ухнуло
им в краску.
"Он в нас камнем кинулся", - сказал более опытный маляр и
заглянул в ведро.
Камень необычной, напоминающей кошачью голову, формы
всплыл на поверхность и вдруг открыл глаза. От неожиданности более
опытный маляр выронил именную кисточку и со словами: "Изыди! Изыди!"
толкнул ведро ногой. Ведро, обернувшись в воздухе два раза (Барсик
выбрался из него уже на первом обороте), пришлось почти впору
проходившему мимо гражданину, пожелавшему не называть его фамилию, а
ставший белым кот, едва коснувшись земли, припустился бежать.
Распугав
воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шустро карабкаться на
первую попавшуюся березу и карабкался по ней до тех пор, пока она не
кончилась.
А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в
шахматы. Пенсионер Тимохин по кличке гроссмейстер схватился в игре не
на жизнь, а на бутылку самогона с пенсионером Мироновым. Пронюхав о
столь значительном призовом фонде, тут же околачивался дворник и, видя,
что поединок неоправданно затянулся, ежеминутно советовал то Тимохину,
то Миронову пожертвовать ферзя.
Сама же игра выдалась
на редкость скучной, и падение Барсика с березы на тридцать восьмом
ходу ее весьма оживило. Побуксовав немного на доске и расшвыряв фигуры,
кот схватил зубами ферзя черных и бросился наутек по направлению от
шахматистов. Первым опомнился дворник, он схватил табуретку и со
страшным криком: "Отдай ферзя, гад!" запустил ее вослед улепетывающему
Барсику.
Статистика показывает, что коты очень легко уворачиваются от
табуреток. По данным Госкомстата, вероятность попасть табуреткой с
двадцати шагов в бегущего кота, либо кошку, практически равна нулю. В
общем, среднестатистический кот легко уходит от стула, другое дело -
интеллигент Скрипкин.
Трудно сказать, что подумал в этот момент
Скрипкин, но крик: "Отдай ферзя, гад!" и удар табуреткой по спине он
явно принял на свой счет. Вздрогнув всем телом, взмахнув при этом по
балетному руками и выронив сумку с продуктами, он побежал к своему
подъезду так быстро, как только мог, и даже еще быстрее. Барсик, думая
приятно провести время, незаметно юркнул в сумку с продуктами.
Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя всегда
пользовался лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил на
четвертом).
Дворник, чувствуя, что как-то все нехорошо получилось,
подобрал сумку и решил отнести ее Скрипкину, загладив тем самым перед
ним свою вину. Барсик, ощутив, как его подняли и понесли, притворился
мертвым, справедливо полагая, что лошадь или ладью ему, может быть, и
простили бы, но ферзя уж точно не простят.
Дворник поднялся на
четвертый этаж и позвонил в дверь, в этот момент кот, притворявшийся до
этого мертвым и не двигавшийся, для большего правдоподобия стал
изображать агонию. Сумка в руках дворника зловеще зашевелилась, приведя
того в неописуемый ужас. Кинув шевелящуюся сумку у двери, почетный
труженик метлы ударился в бега вниз по лестнице и об косяк на финише.
Подергавшись еще немного для приличия, Барсик прислушался: было тихо,
самое время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот с пониманием
профессионала принялся за колбасу.
Минут через двадцать интеллигент
Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом на девятом этаже, убедился, что
погони нет, и спустился к себе домой. В нескольких шагах от двери
валялась его сумка, вымазанная внутри белой краской. Уже в квартире
Скрипкин произвел ревизию купленных продуктов. Им было куплено: полкило
колбасы, пакетик сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из-под
сметаны, два лимона (один из них надкусан) и фигура для игры в шахматы.
Вне себя от злости на хулиганов, не только испортивших продукты, но и
надругавшихся над сумкой, Скрипкин вышел на балкон и выглянул во двор.
Во дворе играли в шахматы; черными - пенсионеры Тимохин и Миронов,
белыми - дворник, имевший до этого мало игровой практики и путавшийся в
фигурах. Тимохин передвинул заменявшую пропавшего ферзя перевернутую
ладью, а Миронов произнес: "Вам шах". "
Вам мат!" - взвизгнул
интеллигент Скрипкин и запустил черно-белого ферзя из-за укрытия.
Злополучный ферзь шлепнулся в центр доски и разметал остальные фигуры в
радиусе трех метров.
Страшный крик дворника: "Убью!" застал Барсика на
крыше, куда тот забрался пообсохнуть. Сохнуть было скучно, лапы
прилипали к теплому гудрону, и кот стал тереться правым боком об
антенну, которую вчера целый день устанавливал один из жильцов. Антенна
благополучно упала.
В поисках чего-нибудь, обо что можно обтереться,
горе-десантник, на сей раз по лестнице, спустился вниз и вышел во двор.
То, что надо, висело на бельевой веревке - старый плед. Барсик повис на
пледе и стянул его на землю. Это безобразие видела хозяйка пледа,
живущая на восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не
без некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом. "Эва, чего
удумал", - сказала старуха и стала отпугивать кота криками "Кыш!" и
"Шиш!", но разве это могло напугать Барсика! Наоборот, он перевернулся
на спину и начал елозить по пледу. Старушенция принялась свистеть, но
вместо свиста у нее вышло непонятное шипение, то самое шипение, которое
наводило соседей на мысль, что выжившая из ума старуха где-то раздобыла
змею. Не преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного ей еще на
свадьбу, взяла швабру и, размахнувшись насколько позволял радикулит,
запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо маляров,
воткнулась в землю в нескольких шагах от Барсика, тот посмотрел вверх,
затем резко подпрыгнул и сделал это вовремя: вторая швабра глухо
стукнула по пледу. "Ах ты, паразит, ах ты, окаянный", - запричитала
старуха, но окаянный паразит, по своему опыту зная, что у бабки в
наличии имелось всего две швабры, развалился даже в несколько
неприличной позе.
Насчет количества швабр Барсик был абсолютно прав, но
он ничего не подозревал об арсенале валенок. Ехидно улыбаясь в
предвкушении мести, бабка размяла руки, поделав вращательные движения,
и дала залп тремя валенками подряд. Все три валенка попали в цель, один
из них даже в Барсика. Другой, срикошетив от головы опытного маляра,
застал врасплох его ученика, третий же валенок плашмя ударил по спине
дворника, который, надегустировавшись призового самогона, устал от
интеллектуальных игр и отдыхал неподалеку в песочнице. Оба маляра
выругались грязными словами, а дворник проснулся и затянул песню.
Барсик же дал деру. Бабка по случаю столь удачного броска издала
победный клич, подражая Тарзану. Девятиклассник Петя привязал к
велосипеду бульдога по кличке Наполеон, а сам отлучился в магазин за
хлебом. Наполеону было велено сидеть на месте, но инстинкт, который
пробудило в нем стремительное перемещение кота в пространстве, был
слишком силен. И вот они уже бежали трое: Барсик, Наполеон и велосипед,
последний бежал неохотно, о чем громко звенел.
Иван Иванович Сидоров
вместе со своей дочуркой ходил купить ей что-нибудь приятное ко дню
рождения; счастливые, они возвращались домой. Дочка сжимала в руке
японскую игрушку "тамагоччи", а Иван Иванович нес на вытянутых руках
огромных размеров торт. Тут им дорогу пересек кот. Девочка крикнула
папе: "Осторожно, кошка!", а потом "Осторожно, собака!", на что Иван
Иванович благодушно ответил: "Да я вижу", затем зацепился за поводок
Наполеона, но не упал пока, а забалансировал тортом, подпрыгивая на
одной ноге, и удержался бы, если б не подоспел велосипед. Словно
вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович только что купленный торт.
Некоторым прохожим ситуация показалась комичной и они засмеялись, но
сделали это напрасно, поскольку Иван Иванович мужчиной был крупным.
Поднявшись, он не стал вдаваться в подробности, а начал раздавать
оплеухи направо и налево. Минут через десять он закончил раздавать
оплеухи и перешел на пинки. Больше всех досталось Стекляшкину, который
открыто возмущался и все хотел выяснить, по какому праву его пинают, и
девятикласснику Пете, прибежавшему на шум и поинтересовавшемуся у Иван
Ивановича во время короткой передышки, не видел ли тот его велосипед и
собаку.
Уже под вечер, устав от дневной суеты, кот Барсик поскреб лапой
дверь родной квартиры номер 35 на девятом этаже. Его впустили домой, и
девочка Лена, к которой он относился с почтением, потому что она обычно
выпрашивала для него у родителей сметану, только всплеснула руками: "Он
на этот раз весь белый!".
Смирившись с тем, что в наказание его будут
мыть, Барсик понуро опустил голову. Через два часа, так и не отмытый,
кот сидел на коленях у хозяйки, которая гладила его и приговаривала:
"Ну, где же ты был? Я переживала, думала, ты разбился".
Как хорошо и
уютно было дома, Барсик тихонечко мурлыкал от удовольствия и в
благодарность за то, что его гладят, и думал: "Почему некоторые люди
такие добрые, а некоторые злые?"
Главная 
